ПРОТЕСТНОЕ ДВИЖЕНИЕ НОВОГО ВРЕМЕНИ
На примере Пермского края
Борис Ихлов
Отчего в СССР возникали протестные настроения?
Утверждают, что не было свободы слова, многопартийности, частной инициативы, свободного рынка. Относительно многопартийности – ничего не могу сказать, она никогда не тревожила население. Когда тему многопартийности принялись усиленно привносить в сознание масс, массы посмеивались: «Одну-то партию прокормить не можем, а уж если много…» Попытки предоставить заводам большую свободу предпринимали Хрущев с Косыгиным, Брежнев, однако безрезультатно. Даже Щекинский эксперимент, когда директорам позволили увольнять нерадивых рабочих, провалился: директора опасались изменения конъюнктуры рынка. Промышленность вовсе не жаждала самостоятельности, не была готова к ней.
Касаемо свободы слова – были собрания трудовых коллективов, на них – если «подпирало» - рабочие не стеснялись в выражениях. Газеты – да, производили тяжелое впечатление, но и они иногда давали возможность выступить со своим мнением. Нет, население особо отсутствием свободы слова не тяготилось, в эпоху Брежнева за политические анекдоты не сажали. Частная инициатива – увы, если она приносила сверхприбыли, каралась (продажа тарантулов и т.п.). Но никто никогда не посмел бы тронуть шабашника, таксиста-частника или человека, который строил себе дачу или даже каменный дом. В ГДР задолго до перестройки преспокойно существовала масса частных кооперативов. Так что перечисленные несвободы слабо затрагивали население.
С другой стороны – и это видели и понимали все – в хозяйстве, в науке, в армии царил бардак. Руководители, которые должны были выполнять определенные функции, выполняли их лишь на словах, именно это было особенно отвратительно. Когда к власти пришел Андропов, когда он нанес мощный удар по торговой мафии, когда застрелился глава ненавистной милиции Щелоков, когда было заведено уголовное дело на Медунова, на заводах и в институтах вздохнули с облегчением: авось, всё постепенно наладится. Без нас. Когда же Андропов скоропостижно скончался, многие поняли: придется «чесаться» самим. Именно в это время и возникают многочисленные неформальные группы. Возникают на фоне всеобщей пассивности, которая изредка разряжается многотысячными митингами (Южно-Сахалинск, Куйбышев, Свердловск), но быстро релаксирует. Потому что десятилетия патернализма приучили к неумению принять самостоятельное решение, как в плане управления заводом, так и в плане гражданской активности. Как отвечали рабочие на вопрос, почему не бастуют: «Отвыкли…»
Но есть и особые причины российской пассивности.
Кто виноват
Отсутствие в России развитого протестного движения по сравнению с Западом объясняется не только отсутствием традиций и многолетним патернализмом. Но и более мощным, чем на Западе, атомизирующим прессом устройства промышленной системы, когда «хабаровские болты «обобществляются» с воронежскими гайками». Т.е. деконцентрацией производства.
В Перми к этому добавляется фактор закрытости города, застойности кадров в советский период. Смена кадров происходит путем притока рабочей силы из региональной провинции. Расселяют внутренних мигрантов по общежитиям барачного типа, по четыре человека на 12 квадратных метров, одной ванной и одной кухней на этаж. Лояльное поведение приехавших напрямую связано с получением квартиры. Чтобы его ускорить, женщины-мигрантки рожают по 3-5 детей, после чего ни о каких протестах говорить не приходится, а уровень претензий, в том числе по зарплате, резко снижен.
Это означает, что в относительно спокойные периоды протестные настроения не проявляются, но кратковременно и мощно выливаются в крайне острой ситуации. Так, в конце 80-х призывы неформалов к рабочим «Пермских моторов» проявить активность по поводу недоплаты за совмещение работ не вызвали отклика. Однако в 1990-м забастовка шлифовальщиков завода заставила повысить зарплату всему предприятию.
От развития до выживания
Протестное движение со времени перестройки по сегодняшний день в Пермском крае (как и во всей России) делится на 5 периодов.
Первый период – с конца 70-х – начала 80-х по 1991-й, это период первых забастовок (Ярославский моторостроительный, 1986, лидер – рабочий Николай Ковалев), возникновения неформальных объединений. Требования промышленных рабочих и начальные требования шахтеров сосредоточены на зарплате и условиях труда (знаменитый коэффициент 1,4), неформалы же требуют смены власти.
Политические устремления горняков несамостоятельны: НПГ финансируется как ВЦСПС, так и АФТ КПП. После того, как Ельцин становится президентом, в политической роли НПГ уже практически не нуждаются.
В процессе оформления в стране рыночных отношений происходит поляризация неформальных групп на правых и левых. Левые агитируют за реальную Советскую власть, правые – за капитализм западного типа. Путч кладет начало конца неформальщине.
[В течение последующих 10 лет левые неформальные объединения изолируют от трудовых коллективов, их руководителей увольняют, и группы практически исчезают, остаются мелкие, типа МРП или объединения «Рабочий», или одиночные группы. Правые группы либо ангажируются властью, либо просачиваются во власть по одиночке, либо устраиваются при небольших профсоюзы типа НПГ, СОЦПРОФ или КТР.]
В Перми первая неформальная группа, «Группа продленного дня» (ГПД), возникла в 1983 году. До 1986 года работала как подпольная, цель – свержение власти и установление реальной Советской власти. Ее первые участники - сотрудники, студенты и выпускники ПГУ: Сергей Мазеин, Александр Каменских, Александр Никонов, Сергей Ваганов, Александр Коренчук, Сергей Скудаев, Дмитрий Байдак и ваш покорный слуга). Группа возникает независимо, причины просты: безысходность из-за профнепригодности руководства. Любые попытки преодолеть косность начальства были бесполезны. Будто стояла стена. Это заставило искать причины такого положения. Они были обнаружены по научной методе - у классиков марксизма-ленинизма. Святцы прямо указывали: в СССР отсутствует Советская власть. Значит – надо ее восстановить!
В 1985 году возникает московская ячейка ГПД, затем ленинградская, мурманская, томская, орджоникидзевская, чебоксарская, набережно-челнинская, нытвенская, свердловская, верещагинская ячейки. С 1986 г. они носят название «Союз коммунистов» (СК). Общая численность – примерно полсотни человек.
В Москве группа проваливает на выборах в местные Советы ставленника администрации МГУ, в Перми - на выборах в ВС СССР 1-го секретаря обкома КПСС Чернышева. Проводит первый митинг в Перми. В Перми же создает первый в стране общественный экологический комитет (ОЭК), его председателем становится сначала Мазеин. затем Юлий Щипакин. ОЭК заставляет убрать вредные производства на заводе им. Орджоникидзе, перевести Добрянскую ГРЭС с угля на газ, отменить строительство АЭС по проекту типа Фукусимы под Гайнами Пермского края. На некоторое время тормозит программу утилизации ракет на территории НПО им. Кирова.
В 1990-м СК вместе с челябинским Рабочий клубом (Владимир Резник) и свердловским объединением «Рабочий» (Виктор Буртник) входит соучредителем в российское политическое объединение «Рабочий». В апреле 1991-го объединение проводит успешную забастовку на заводе им. Ленина в Перми (более десяти цехов, ее возглавляет член объединения рабочий Александр Зеленин). Осенью (до путча) успевает провести успешную забастовку на верещагинской трикотажной фабрике и под угрозой забастовки увеличить зарплату на вегещагинском мотовозоремонтном заводе (руководитель – верещагинский рабочий Виктор Пинаев). Это был пик как «неформальной» активности, так и политической активности населения в регионе.
[За время существования объединение организует передачу Верхне-Салдинского оборонного завода в руки трудового коллектива, в 1992-м проводит успешную забастовку на Белорецком металлургическом, под угрозой забастовки сохраняет 1500 тыс. рабочих мест в пермском АО «Велта», 1700 рабочих мест в пермском АО «Инкар», 3500 рабочих мест – на свердловском «Уралтрансмаше». Впервые на Урале, в Перми, организует перекрытие транспортных магистралей рабочими оборонного «Машиностроителя». Участвует в организации 1-го съезда независимы рабочих движений в Новокузнецке, Конфедерации Труда, Межрегионального Союза трудовых коллективов, Уральского Народного Фронта. Реализуются проекты объединения: создание советов микрорайонов (ОТОСов), введение бесплатного проезда на транспорте для пенсионеров. И т.д.]
Четыре другие политические «ниши» возникают в Перми извне: Демократический Союз (Сергей Быченков, Михаил Чудинов и др.), Всесоюзное общество борьбы за трезвость (ВДОБТ, лидеры – сотрудники ПГУ Алексей Накоряков, Игорь Зорин), троцкистская «Рабочая демократия» Сергея Биеца и СДПР. Впрочем, «Рабочая демократия» и СДПР организуются теми, кого исключили из Союза коммунистов Никонова и Игоря Аверкиева с Сергеем Просвирниным). С помощью Союза коммунистов от официального профсоюза кооператоров отделяется и профсоюз «Солидарность» (Алексей Черных). Вначале СК не противопоставляет себя Дем. Союзу, ряд митингов они организуют вместе.
Разумеется, затем в городе возникают ДПР Травкина, «Выбор России» и т.п. ДПР исчезает сразу же после того, как Травкин получает руководящий пост, вообще все перечисленные организации не оставили заметного следа в жизни Перми (за исключением «Рабочей демократии», о чем ниже).
Шахтерские забастовки в регионе коснулись единственной шахты Кизелугольбассейна – Шумихинской. В разговоре шахтеры жаловались на тяжелые условия труда, отсутствие мыла и т.д., но оговаривались, что начали забастовку исключительно из солидарности с Североуральском, Воркутой и Кузбассом. Требования забастовщиков отражали несамостоятельность протеста: отпустить шахту в аренду трудового коллектива и, одновременно, чтобы министерство побеспокоилось выдать новые рукавицы. Пройдет время, и братья по классу из Кузбасса задушат низкими ценами большинство шахт Кизелугольбассейна. Несамостоятельность пермских горняков продлится до 1998 года, 13 месяцев шахтеры будут терпеть задержку зарплаты и сядут стучать касками только тогда, когда глава НПГ Сергеев отдаст распоряжение.
В целом за этот период забастовки затронули 3%-4% численности трудовых коллективов региона. Вообще всё, что происходило на площадях, мало затрагивало трудовые коллективы. На призыв Сахарова провести всеобщую предупредительную часовую забастовку в Перми откликнулся единственный «продвинутый» рабочий транспортного цеха з-да им. Ленина Валерий Иванов.
Это уже потом охрана будет оттаскивать нас от проходных, а стукачи докладывать по начальству о наших посещениях общаг. А в 1986-м трудовой коллектив под руководством главы Добрянской ГРЭС на конференции обсуждает наш подпольный самиздат и выносит решение: одобрить. Тот же самиздат в 1988 г. преспокойно развешен на информационных стендах КАМАЗа, руководство и не думает срывать. Пермский оборонный з-д им. Ленина приглашает наш СК на встречу с трудовым коллективом, после встречи рабочие провожают нас аплодисментами…
Второй период – с 1991-го по 1993-й. Это окончательная поляризация протестных групп и элиминирование рабочих, в первую очередь, стачкомов из политической жизни. Этот период знаменует протест против нового режима. Начинается формирование «коммунистических» организаций.
Любопытно, как отреагировали рабочие на полуторатысячный митинг в день путча. Из разговора в рабочем общежитии: «Боря, мы знаем, ты политикой интересуешься. Мнение такое. ГКЧП – на х… Сроку ему – неделя. На митинге – переливают из пустого в порожнее.»
Попытка левых выжить с помощью коммерции подавляется путем экономической конкуренции. Остановка заводов, акционирование, замораживание или задержка зарплат, массовые увольнения сводят забастовки на нет. Рабочим говорят: «Если недовольны – никого не держим.» Тем не менее, коммерческая и производственно-коммерческая деятельность до поры дает некий импульс: возможность печатать литературу и т.п.
Коммерция приводит к обострению отношений внутри неформальных групп. Развал в начале 1992-го года свердловской ячейки объединения «Рабочий» приводит к распаду всего объединения. Пермская ячейка в течение полутора лет воссоздает 20% организации, это мелкие ячейки от 2-5 до 30 человек в 17-ти городах. Утрачены более десятка региональных газет, общая газета «Евразия», журнал «ИЗМ» отходит к КПРФ. Остаются общая газета «Рабочий вестник» и теоретический журнал «Взгляд». К весне 1993 года штаб-квартира объединения в Перми работает иногда круглосуточно, туда едут с разных заводов, из разных городов. Это второй малый пик активности в Перми.
Напротив, исчезают СДПР, монархисты, Дем. Союз, практически прекращает деятельность ВДОБТ. Лидер СДПР Аверкиев оглушительно проваливается на выборах в местные органы власти. Горожане говорят о нем с ненавистью: «Вот из-за кого мы так стали жить!»
Третий период – с 1994-го по 1998-й, когда активность альтернативных профсоюзов и политических групп поддерживается из-за рубежа. В КАСКОР активисты Кравченко и Букетов обсуждают, как бы «лечь» под АФТ-КПП, НПГ в лице Уткина получает от АФТ КПП 300 тыс. долл., троцкистские организации дозированно – не дай бог окрепнут - финансируют остатки левых.
Поскольку противостояние с СССР исчезло, Альберт Гор предпринял шаги, чтобы создать видимость конструктивной оппозиции США. Для этого на средства ООН собираются т.н. Глобальные Форумы с участием негосударственных организаций. В духе социального партнерства. Тема не вызывает энтузиазма. Зарубежные НГО после безрезультатных Форумов в Рио-де-Жанейро и Манчестере сосредоточивают связи на официальных профсоюзах и созданных администрациями общественных организациях.
В то же время заканчивается формирование протестных организаций из осколков КПСС: новых клубов избирателей, разнообразных союзов, «советов», наконец, партий. В Свердловске проходит учредилка РКРП, председательствует Тюлькин, называет демократов дерьмократами и демокрадами.
Стихийные протесты, включая редкие одиночные забастовки, растаскиваются по партийным квартирам и на этом безрезультатно затухают.

В Перми возникают общество «Товарищ», Совет рабочих и специалистов, РКРП, РПК, КПРФ, две ВКПб, «антидемократический» клуб избирателей. Общее количество общественных организаций правого и левого толка, по данным Пермстата, в этот период составляет около полутора тысяч.
В руководство клуба избирателей попытался проникнуть бывший социал-демократ Михаил Касимов. На собрании, посвященном выборам руководства, какая-то женщина предложила: «Кроме коммунистов нужно хотя бы одного демократа, вот, Касимова…» Зал зашумел: «Еще чего! У нас уже есть один демократ не коммунист…»
Клуб избирателей закончит существование через год после возникновения. Из профсоюза «Солидарность» отделяется профсоюз «Единение» (Вадим Юзеев) и вскоре исчезает, позже исчезнет и «Солидарность».
От милиции, которая щупала «Солидарность» на предмет обналичивания денег, Черных отбился портретом Леха Валенсы. Но конкурировать с местной ФНПР был не в состоянии. Его накат поделить имущество ВЦСПС была встречен хохотом: «Хорошо, только давайте делить пропорционально численности…»
Дольше протянет Совет, но к 1998 году его деятельность будет ограничена собраниями. В то же время он успеет вместе с КПРФ и облсовпрофом (ФНПР) таким способом опекать стачком учителей Кировского района, что, в конце концов, приведет к прекращению забастовки без всякого результата.
КПРФ, РКРП примут активнейшее участие в борьбе против рейдерского захвата химического предприятия «КАМТЕКС», его директора Зенковича окрестят «красным директором». Результат: рейдеры (руководители фирмы «Эрсон» Пантелеев, Закоптелов) захватывают завод. Сокращают цеха, увольняют рабочих, едва не проваливают основное производство фталевого ангидрида.
В этот период пермских троцкистов обеспечивают из Москвы, их численность – 4 человека. Резко снижена активность и объединения «Рабочий». Руководители региональных ячеек и стачкомов уволены. Крах ВС РФ привел к разрушению коммерческих структур у многих левых организаций и профсоюзов левого толка, в том числе у объединения «Рабочий». Малыми суммами объединение финансируется троцкистскими «Лют увриер», Международным Союзом трудящихся, но основной вклад, свыше 90%, вносят активисты СОЦПРОФа, вышедшие из профсоюза. «Рабочий вестник» издается на миниатюрном копире, по знакомству, бесплатно, скрепляется скрепочками.
Четвертый период – с 1999-го по 2005-й. В это время происходят сразу несколько процессов: возвращение долгов по пенсиям и зарплатам, новая война за передел собственности, новые массовые увольнения. Как следствие – кратковременный всплеск мощных рабочих протестов на градообразующих предприятиях (ВЦБК, Щучье, Ясногорск и др.), что ожидалось еще в период гиперинфляции, но не состоялось. Опека их со стороны мелких компартий безуспешна, КПРФ, напротив, либо пассивна в этих событиях, либо участвует в подавлении протестов.
Так или иначе, возникают условия для реанимации левых групп. Обновляется их состав, восстанавливаются утраченные связи между городами.
Протесты уже не растаскиваются, как ранее, партиями. Вместо них в этом активно участвуют – и даже формируют протесты – противоборствующие промышленно-финансовые группировки внутри России. Например, НПГ после Горбатого моста проводит съезд в Анжеро-Судженске и отстраняет от руководства ангажированного властями Александра Сергеева. Дело в том, что Сергеев ушел из президентского Совета только под нажимом журналистов, истратил массу шахтерских денег на свои представительские расходы и люкс в гостинице «Националь», да еще и приворовал – отправил горняков по домам плацкартой вместо купе. Однако затем СПС проводит работу в Воркуте и полностью подчиняет себе местный НПГ. Воркута при молчаливом согласии горняков Североуральска возвращает Сергеева на место председателя. Сергеев участвует в «операции», благодаря которой один из лидеров СПС Никита Белых устраняет главу пермского «Яблока» Валерия Чупракова с должности гендиректора богатейшего завода минеральных удобрений.
Вот и весь НПГ. Хотя когда шахтеры шли от Горбатого моста к Красной площади, они скандировали: «Воркута, Ростов, Кузбасс, только Ельцин п…с! Вся страна узнает скоро, что такое день шахтера!» Страна – узнала.
Еще пример: в период раздела пакета акций ОАО РЖД резко активизируется альтернативный профсоюз железнодорожников (РПЛБЖ). Требования – сместить руководителя ОАО Фадеева. Глава профсоюза Куликов проводит в 2005 году съезд. Однако РПЛБЖ входит в состав КТР, председатель КТР Шепель подписал с властями соглашение о том, что не будет использовать забастовки при разрешении конфликтов. Митинги и пикеты РПЛБЖ ни в центре, ни на местах, ничего не дают, тогда РПЛБЖ выходит из состава КТР и вступает в СОЦПРОФ Сергея Храмова. Вскоре проходит первая – и последняя – забастовка, явно ориентированная на одного из игроков в партии раздела акций ОАО РЖД.
Этот период, период правления Путина, включает в себя принятие ключевых законов: о пенсиях, о земле, о монетизации льгот, о труде, о жилье. В 2001 г. по стране прошла слабая волна протестов против принятия нового Трудового Кодекса, урезающего права работника. Объединение «Рабочий» даже поучаствовало в ней, провело пикет с раздачей листовок у проходных оборонного ОАО «ПНППК», даже пригласили Революционную Рабочую партию. Основной инициатор – КПРФ, она хвалилась мощью кампании, в сводке значится, что корабли у Мурманска гудели в течение часа. Сами мурманчане заявили, что никаких гудков не слышали.
Тему нового КЗоТ пытались поднять на съезде правозащитников в Москве, который финансировали Фонд Форда, Фонд Сороса и пр. Особо отличился Сергей Храмов. На удивление, его весьма профессионально поставил на место представитель СПС, юрист: «Рабочего мало волнует новый КЗоТ, его больше волнует мизерная зарплата.» Действительно, зарплата рабочих снизилась по сравнению с СССР, скажем, в Перми с 7 -13,5 коп. с рубля стоимости продукции до 0,5 – 5 коп. с рубля.
В 2004-м действительно прокатилась мощная волна против принятия ликвидации льгот. Это было, пожалуй, единственным крупным массовым выступлением против политики властей. В 70-ти регионах действие закона было отменено. В других регионах его в той или иной мере урезали. В Перми состоялся немногочисленный митинг человек в 100, организованный КПРФ, с участием РПЛБЖ, объединения «Рабочий» и даже Яблока. Региональные власти самостоятельно, без особого давления снизу, ограничили закон. Кстати, человека, который поднес спичку к запальному шнуру, зовут Елена Боннэр, она первая распространила в интернете информацию о принятии закона о монетизации льгот.
В этот период руководителей местного РПЛБЖ окончательно увольняют, после чего ячейка фактически прекращает существование. За ненадобностью. На этом фоне пышным цветом распускается Революционная Рабочая партия (РРП), в девичестве «Рабочая демократия». В Перми проходит 1-й съезд РРП – из семи человек, генеральным секретарем избрана Анастасия Мальцева. Возникают новые независимые экологи. Вместе они – при сочувствии со стороны КПРФ - разворачивают кампанию против утилизации ракет на территории НПО им. Кирова. Однако их действия направлены исключительно на саморекламу; поняв это, власти спокойно доводят программу утилизации до конца, особой поддержки населения протестанты не вызывают.
РРП «оседлывает» забастовку водителей автобусов ПАТП-2 (против передачи предприятия из муниципальной собственности частному лицу), тем самым гасит ее. Забастовщики уволены, деньги не выплачены, ПАТП-2 передано в частные руки.
Начинается использование РРП во все дыры. Определенные финансово-промышленные группы заинтересованы в смещении мэра города Аркадия Каменева. Эти группы инициируют возбуждение уголовного дела против Каменева, его допрашивают в прокуратуре Ленинского района Перми. Через год РРП организует малочисленный палаточный лагерь напротив Законодательного Собрания. Каменева смещают, но по другой причине: с ним ссорится министр природных ресурсов Юрий Трутнев.
Пермская ячейка объединения «Рабочий» начинает работать совместно с пермским региональным рабочим профсоюзом «Защита, занятость, законность». Исполком объединения входит в руководство профсоюза. Начато издание информлистка профсоюза. Совместными усилиями администрацию оборонного ОАО «ПНППК» (электроприборного) удается заставить начислить рабочим районный коэффициент не только на зарплату и премию, но на весь доход, начиная с 1995 года. Не некоторое время администрации всего авиационного комплекса (АО «Инкар», АО «Пермский моторостроительный завод») начинают начислять коэффициент на весь доход.
Объединение возобновляет издание «Рабочего вестника».
Пятый период – с 2006-го по 2011-й. В это время происходит окончательное формирование партийного спектра, который превращается в предохранительный буфер между населением и властью, в свисток для выпускания пара. Резко снижен интерес к листовкам у проходных заводов (если до 1995-го листовки брал каждый рабочий, даже выхватывали из рук или помогали раздавать, то в 2006-м брали лишь 50% рабочих, и даже были случаи, когда одну-две листовки выбрасывали). У населения формируется устойчивый стереотип: если кто-то к чему-то призывает, пропагандирует – даже против увольнений – значит, он на кого-то работает. Или сам пробивается «наверх», где тут же «переродится». Этому настроению весьма способствуют беспрецедентно циничные и примитивные американизированные избирательные кампании, включая договорные.
Резко снижается число участвующих в выборах. После монетизации льгот и других подобных законов численность пенсионеров в стране снижается с 40% до 27,8%. Отменен нижний барьер явки.
В Перми пик избирательной активности приходится на 2006 год. Чтобы раскачать выдыхающиеся избирательные кампании, оппонентом «Единой России» (ЕР) на выборах мэра города назначают авторитета Владимира Плотникова. В качестве «торпеды» для отъема голосов Плотников использует руководителя РРП Настю Мальцеву. Неожиданно выясняется, что Плотников может легко победить представителя от ЕР. Плотникова снимают с выборов. Мальцева практически не ведет избирательную кампанию, ее штаб составлен из людей Плотникова, она занимает 7-е место на выборах.
На этом активность верхов резко снижается.
В этот период усиливается давление на руководство объединения «Рабочий». Умирает одни (73 года) и погибают в возрасте 51 год и 54 года еще двое членов исполкома объединения, проживающих в Перми. Секретарю исполкома, автору эти строк, созданы такие условия, что в течение 4 лет он практически не в состоянии работать. Его квартиру вскрывают, конфискуют компьютер с базой данных, статьями, неизданными книгами за 8 лет. Еще два года будут потрачены на войну за выживание с органами юстиции.
Объединение сосредоточивается на публицистической деятельности, на защите граждан в судах, свыше 300 судебных заседаний в год, большинство дел выиграны. Однако успеет принять участие в избирательной кампании в городке бывших ракетчиков Звездном и чуть не победит: после 1-го тура у нас – 30% голосов, у ЕР – 20%.
Затишье перед бурей?
Последние годы характеризуются крайней пассивностью населения при редких вспышках типа Пикалево. Даже кризис 2008-2009 гг. не привел к подъему забастовочного движения. В Перми в 21-м металлургическом цехе АО «Мотовилихинские заводы» увольняли 100 человек. Численность цеха – 600 чел., это мощнее и сплоченнее всей краевой ячейки КПРФ. Однако никакого протеста не последовало.
Для характеристики ситуации достаточно привести список протестов за последние месяцы.
8.4. Пикет в Калининграде в защиту зеленых зон, участников – 70 человек.
20.4. Пасечники-пчеловоды Яковлевского района провели пикет – против уничтожения снарядов рядом с пасеками.
23.4. Пикет в Сочи из 10 человек против сноса комплекса зданий на рынке и строительства нового торгового центра.
23.4. Пикет сотни обманутых дольщиков в Чите; всего в городе 1360 обманутых дольщиков.
27.4. В Калуге 12 девушек пикет в защиту животных в рамках общероссийской акции «Россия без жестокости». Акцию разогнали травматическим пистолетом.
Аналогичные малочисленные пикеты прошли в Томске, Перми, других городах.
24.8. Пикет десятка жильцов двух домов в Благовещенске – отстоять детскую площадку
29.4. В г. Чайковском Пермского края в нескольких районах города прошли антипивные пикеты против продажи алкогольных напитков несовершеннолетним. Это официальная акция, участники – члены подростково-молодежных клубов города.
30.4. 30 автомобилистов в Барнауле провели пикет и велопробег против ограничений на продажу бензина
3.5. Молодые мамы в Мурманске провели пикет «Воспитателям – достойную зарплату», «Малышам – детсад, мамам – работу»
5.5. В Челябинске 40 жильцов двух домов вышли на пикет против строительства автостоянки, пять милиционеров его разогнали.
8.5. Трезвенники в Академгородке провели пикет против выпивки в праздник.
Единственная забастовка за этот период – на градообразующем Катав-Ивановском механическом, где 3 месяца задерживали зарплату. Численность трудового коллектива – 900 человек.
В отсутствие оппозиции ЕР сама ее и формирует. Первый давно очевидный факт – формирование Справедливой России. Опекаемая городской администрацией РРП меняет название на Социалистическое сопротивление. Однако пермская Справедливая Россия не собирается противостоять ЕР на выборах. В ПГУ возникает малочисленный протроцкистский студенческий профсоюз. Поначалу он действует совместно с РРП, входит в т.н. городской Координационный совет протестных движений. Затем из-за авторитарного стиля руководства Мальцевой («Если кто против, сидит, молчит, потом вдруг ка-ак хлопнет ладонью по столу: «Ма-алчать!!») машет Мальцевой ручкой, позже ее вообще отстраняют от руководства совета. Профсоюз едва успевает отстоять льготные студенческие проездные, как исчезает с отъездом председателя Александра Резника в аспирантуру. К тому же группочку студентов на выборах не используешь. Приходится изыскивать ресурсы внутри. В Городской Думе возникает группа депутатов «Солидарность». Качество этих депутатов ничем не отличается от качества депутатов от ЕР.
На этом фоне примерно в одно и то же время возникают протесты против школьной реформы и против незаконного расселения из ветхого жилья. Надо себе представить пермских учителей, чтобы понять катастрофу, которая их подвинула на протест.
Некогда во время общероссийской акции официального профсоюза учителей в городскую администрацию были вызваны директора школ. Им заявили: «Увидим хоть одного учителя – и вы без работы.» Акции в Перми не состоялось. (Подобное было и со студенческим профсоюзом; его лидеров вызвал к себе Юрий Трутнев, бывший тогда мэром Перми, и спросил: «Жить – хотите?» И общероссийская акция в Перми не состоялась.)
Конечно, силой, которая вселила в учителей некоторое мужество, были родители школьников, выступившие против ликвидации школ. Однако все протесты немедленно были ангажированы «Правым делом». Была кампания по отставке городского министра образования – торговки из губернаторской сети магазинов «Семья» Гаджиевой, крайне вялая и безуспешная. На этом протесты и угасли, зато «Правое дело» попыталось в прошедшую в марте избирательную кампанию использовать учителей как самостоятельных кандидатов в депутаты Городской думы. Это абсолютно проходные кандидатуры на фоне ЕР, однако благодаря усилиям избиркома ни один из них не прошел.
Некая активность наблюдалась при приватизации общежитий. Жильцы одного из них самостоятельно перекрыли транспортную магистраль. Через полчаса после этого на автомобиле подъехала руководитель РРП и заявила перед телекамерами, что РРП возглавляет этот протест. Точно так же запущен слух, а СМИ его поддерживают, что РРП выигрывает в судах дела жильцов общежитий, хотя у каждого из них свой адвокат, а РРП как раз все эти дела выиграть не в состоянии.
Что касается ветхого жилья, нужно сразу себе представить пассивность его обитателей, их привели в движение исключительно застройки. Тем не менее, «Правое дело» и РРП попытались сделать на той теме политический капитал.
После митингов, которые организовали эти группы, жильцы ветхих домов обратились к объединению «Рабочий» с просьбой помочь им самим организовать митинг.
Митинг, организованный «Правым делом», собрал 300 участников и 15 милиционеров. Милиционеры разговаривали между собой: «Разогнать их, что ли? Да их и так мало.»
Митинг, организованный три месяца РРП, собрал 50 человек и двух скучающих милиционеров.
Митинг, организованный через пару месяцев объединением «Рабочий», собрал 30 участников, 45 милиционеров (до начала митинга они шепотом клялись «мы за вас» и беспокоились, есть ли у нас громкоговоритель) и десяток депутатов Гор. Думы.
Показательно, что не явились те, которые этот митинг заказывали (им позвонили ночью из городской администрации и сообщили, что в день митинга для их домов назначена новая экспертиза).
Тем не менее: всего 30 участников, хотя тематика была расширена до проблем пенсионеров, хотя рабочие «ПМЗ», «Мотовилихинских заводов», ОАО «ПНППК» божились, что придут.
В настоящий момент сопротивления властям по проблеме ветхого жилья в Перми практически нет.
В Перми есть ряд предприятий, где задерживают зарплату. В том числе пожарным десантникам. Однако даже те, которые привлекают в этой проблеме журналистов, боятся, что начальство узнает, что именно этот десантник или пилот привлек журналистов!
Таким образом, страх потерять работу – это основная причина неразвитости протестного движения в Перми.
(Обратим внимание: как и во всем мире, протесты не носят наступательного характера, общий характер: «Не было б хуже.»)
Вторая причина – это перевод уровня протеста с противостояния властям до противостояния друг другу и выживания в одиночку. Дело в том новый Жилищный Кодекс, принятый ЕР, позволяет выселить из ЖСК за минимальную недоплату, чем и пользуются жилищные рейдеры – в связке с судьями. С другой стороны, в новом ЖК прописаны ТСЖ. Сегодня по всей России в каждом доме идет война нищих против нищих, жильцов стравливают между собой: им приходят платежки от нескольких управляющих кампаний, о нескольких ТСЖ сразу.
Каковы же перспективы в такой ситуации? Скорее всего, Пермь мало чем будет отличаться от всей России. Протесты будут иметь хаотический, взрывной, криминальный характер. Их пик придется на время ожидаемого кризиса – 2013-2015 гг.