Сергей Кара-Мурза и марксизм

 

Сергей Георгиевич Кара-Мурза – один из наиболее популярных и талантливых левых публицистов нашего времени. Химик по образованию, он наделен широкой эрудицией и большим талантом историка, социолога и писателя. Его труд «Манипуляция сознанием» – классическая работа о методах буржуазной пропаганды. Столь же классической стала его книга «Советская цивилизация». Интересны и ценны его книги о гражданской войне, Столыпине, диссидентстве и др. Очень спорна, но интересна его работа «Маркс против русской революции». Следует подчеркнуть, что Кара-Мурза – автор безусловно левых взглядов, последовательный сторонник социализма. Это его принципиально отличает от всякого рода русских националистов, выступающих за «особый русский путь» против западного капитализма, но не против капитализма как такового. Тем более чужд Кара-Мурзе всякий шовинизм, антисемитизм, расизм, социал-дарвинизм, деление классов и народов на биологически высшие и низшие, Своеобразен, однако, историко-социологический подход Кара-Мурзы, который можно назвать неославянофильским или неонародническим. Он стал ответом на использование «перестройщиками» (а до них – диссидентами и еврокоммунистами) «марксистской» аргументации для подрыва социализма в СССР. Исследователь вовсе не отвергает учение Маркса как полезную научную теорию, основанную на великих идеалах социальной справедливости, высоко ценит Маркса и Энгельса как мыслителей. Он оспаривает лишь применимость их ряда их положений, выработанных на Западе, для России. Такое отношение к марксизму встречается «в штыки» теми, дл кого Маркс, Энгельс, Ленин – «боги», а учение их – «священное писание». Однако сами классики марксизма-ленинизма такого рода «марксистами» никогда не были. Их учение требует развития, не терпит никакого догматизма и слепой веры. Кара-Мурза стремится сочетать формационный подход к истории общества с цивилизационным. Основы цивилизационнного подхода заложили поздний русский славянофил Н.Данилевский и английский историк А.Тойнби. Формации выделяются главным образом по типу производственных отношений. Цивилизации (индийская, западная, православная и др.) – по особенностям культуры. Кара-Мурза выделяет советское общество в особую цивилизацию, во многом восходящую к цивилизации российской (православной, евразийской). Цивилизационный подход «в чистом виде», как противостоящий формационному, прямо скажем, реакционен. Он чреват шовинизмом, расизмом, клерикализмом, «обоснованием» сегрегации и апартеида. Главное же – отрицанием единства человечества и его истории, отрицанием единых исторических законов. Вместо безграничного прогресса – замкнутые циклы, завершающиеся катастрофами (в духе О.Шпенглера и древних мифологий). Возникают суждения типа «Мы – русские, нам не нужен западный социализм и жидовский марксизм», «Мы, украинцы (эстонцы, грузины и т.д.) – европейцы, нам не нужен русский (азиатский) социализм». С другой стороны, игнорирование национальных, цивилизационных особенностей не раз приводило коммунистов к «загибам» и тяжким поражениям. Именно так проиграли коммунисты (заодно с социал-демократами и либералами) борьбу за умы немцев в 1920-30-е гг. Ведь Гитлер, Геббельс, Розенберг были не только демагогами, но и превосходными знатоками истории, этнографии, национальной психологии германцев. Наоборот, правильный учет этих особенностей позволяет избрать верную тактику. Так, при ликвидации помещичьего землевладения в странах Центральной Европы крестьяне платили помещикам выкуп. Без этого они бы просто не считали полученную землю своей. Раскулачивание же здесь вовсе не проводилось. Таков западный менталитет с его благоговением перед частной собственностью. Наоборот, русским крестьянам выкупные платежи были ненавистны. Земля здесь искони считалась общим достоянием, на которое имеет право лишь тот, кто на ней трудится. Помещичье, а затем и кулацкое землевладение ликвидировались безо всякой компенсации. Показательна дискуссия об «азиатском способе производства». Такую формацию выделяли в свое время Маркс и Энгельс, но в конце концов отказались от такого понятия. Советские востоковеды дважды (в 20-х и 60-х гг.) дискутировали на эту тему. И пришли к выводу: никакого особого «азиатского» строя нигде не было и нет. Всюду на Земле – одни и те же пять формаций. Но каждая из них проявляет себя по-особому в разных странах Запада и Востока. Необходимо, таким образом, сочетать формационный подход с цивилизационным. Насколько же удается это С.Г.Кара-Мурзе? Исследователь убедительно показывает, как коллективистские начала, коренящиеся в крестьянской общине, способствовали успеху Октябрьской революции и строительству социализма в нашей стране. Наоборот, попытки Столыпина и российских буржуазных либералов (в т.ч. белогвардейцев) переделать Россию по западным стандартам подняли против них подавляющее большинство народа. Реализация «антисоветского проекта», построенного на такой же основе, привела страну не к обещанному буржуазными либералами процветанию, а к краху и упадку. При этом исследователь вовсе не идеализирует советский социализм. Он позволил решить грандиозные исторические задачи модернизации страны, победить в тяжелейших войнах. Но не сумел должным образом удовлетворить выросшие и изменившиеся потребности советских людей. «Голод на образы», потребность в разнообразии – все то, что традиционному крестьянскому мышлению представлялось блажью, излишеством. Кара-Мурза – умный и наблюдательный социолог. Однако, сосредотачивая внимание на сфере культуры и идей, он недооценивает базисное явление: появление в 60-е гг. теневой буржуазии. Ведь это она (на чье существование как класса закрывали глаза) разлагала все вокруг себя, создавала почву для распространения буржуазной психологии и идеологии. И не только прозападной. Для разрушения социализма усердно использовались и докапиталистические традиции и идеи. В результате, например, Чечня скатилась к варварству и рабству, по сравнению с которыми даже полуколониальный капитализм – прогресс. Излишне сосредотачивается Кара-Мурза и на русском (восточнославянском) и православном компоненте отечественной цивилизации, усматривая (в духе Тойнби) стержень цивилизации в религии. А ведь великая русскоязычная культура (особенно советская) охватывает далеко не одних православных восточных славян, но и монофизитов-армян, язычников-марийцев, ламаистов-бурят, мусульман Средней Азии и Кавказа и т.д. Стержнем ее в советское время было уже не православие, не атеизм даже, а коммунистическая идеология. Эмигранты-«евразийцы» были более объективны, рассматривая отечественную цивилизацию как евразийскую (точнее, североевразийскую), а не просто русскую или православную. И уж совершенно слаб, теоретически беспомощен и безграмотен становится Кара-Мурза, когда пытается воевать с Марксом и Энгельсом, еще и противопоставляя им Ленина и Сталина. Основоположники марксизма предстают у него евроцентристами, расистами, ненавистниками России и славянства. Они якобы коварно стремились не допустить, чтобы социалистическая (а не буржуазная) революция произошла в Росси раньше, чем на Западе. А Ленин столь же коварно притворялся марксистом, на самом деле перейдя на позиции народников. Здесь Кара-Мурза напоминает буржуазных «сталинистов», изображающих Сталина тайным антикоммунистом и русским националистом. Вся эта «конспирология» имеет мало общего с реальностью. Да, есть у Маркса и Энгельса резкие славяно- и русофобские высказывания, сделанные в полемическом запале. Но связаны они с реакционной ролью царской России – жандарма Европы и славянских (галицких, словацких и др.) националистов. Их руками была подавлена «весна народов», на которую Маркс возлагал большие надежды. С другой стороны, немецкие и венгерские революционеры сами же отказывали славянам в праве на самоопределение. И даже великие мыслители и революционеры, действительно, не были свободны от влияния цивилизации, в среде которой жили. А именно – западной цивилизации с ее евроцентризмом, агрессивным хищничеством и презрением даже к отсталым европейским народам. Энгельс доходил до одобрения захвата США мексиканских земель. Иные высказывания Маркса и Энгельса о жестокой, но неизбежной «плате за прогресс» могут показаться циничными. Нельзя, однако, использовать марксистскую букву против марксистского духа. Маркс и Энгельс были не расистами и империалистами. Они сочувствовали страданиям всех угнетенных – включая разоряемых капитализмом крестьян и ремесленников и угнетаемые им колониальные народы. Говоря о народах революционных и реакционных, классики марксизма не усматривали в этом ничего расового. Доживи они до 1930-х годов, то, безусловно, сочли бы немецкий народ реакционным. А советский народ – самым прогрессивным в мире. Великие гуманисты мечтали о том времени, когда прогресс перестанет уподобляться, по их словам, отвратительному идолу, не желающему пить нектар иначе, как из черепов своих жертв. Маркс, Энгельс, Ленин смотрели на развитие общества как на естественно-исторический процесс, управляемый объективными законами. Этого не желали понять народники, считавшие, что злонамеренные марксисты хотят разорить крестьян. Между тем Маркс и Энгельс не только сочувствовали русским революционерам, но и считали возможным для России миновать капитализм и построить социализм на основе общины. Об этом писал Маркс в набросках письма к В.Засулич и, вместе с Энгельсом, в предисловии к русскому изданию «Манифеста» 1882 г. Но уже в 1892 г. Энгельс с сожалением пишет Н.Даниельсону о том, что такая возможность Россией уже утрачена. То же несколько позже доказывал народникам Ленин. Действительно, Россия к тому времени уже стала капиталистической страной. ХХ век показал, что отсталая страна может миновать капитализм – но только под влиянием и при поддержке страны более передовой, пришедшей к социализму через капитализм. В России начала ХХ в. была не только самая отсталая деревня с ее общинными традициями – но и самый передовой капитализм. Потому-то здесь, а не на Западе, впервые победила социалистическая революция. Без помощи и влияния СССР и всего социалистического лагеря в Монголии или Анголе не могли бы построить никакого социализма. Вообще революции ХХ века показали: там, где крестьянством не руководит пролетариат, это ведет к самым гибельным последствиям. Либо кровавая анархия-атаманщина. Либо кулацкая республика, скатывающаяся к фашизму (как в Прибалтике). Либо такой «коммунизм», как в Кампучии. Об опасности построения казарменного «коммунизма» предупреждал еще Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.». В нашей стране, кстати, планы в духе Пол Пота вынашивал небезызвестный теоретик крестьянского (кулацкого) «социализма» Чаянов. (Почитайте его фантастическую повесть «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии). Ленин еще в начале ХХ в. выступал за свободу продажи крестьянами земли. Однако после 1905 г. он решительно осудил столыпинскую реформу, разрушавшую общину, и поддержал крестьянское требование обобществления земли. Оно и легло в основу Декрета о земле. И это было не «изменой» марксизму, а творческим его развитием. Такой подход обеспечил союз рабочего класса с крестьянством и победу в гражданской войне. Однако до конца 20-х гг. трудиться совместно в совхозах, коммунах, артелях готово было лишь беднейшее меньшинство крестьян. Для остальных социализм означал только уравнительные переделы земли по едокам и запрет на ее продажу (но не на сдачу в аренду). Такой «социализм» мог (при всей ненависти общинников к кулаку) лишь несколько ограничить развитие капитализма в деревне. Всего этого, однако, не хочет понимать неонародник Кара-Мурза. Он принимает евроцентризм за суть марксизма, объявляет ортодоксальными марксистами не Ленина, а меньшевиков, еврокоммунистов, перестройщиков. Т.е. оппортунистов и ревизионистов, нередко просто маскировавшихся под марксистов. Кара-Мурза то и дело сбивается на тон русского националиста, для которого Россия всегда права, все русское хорошо, а все западное плохо. Пытаясь доказать «православность» русского коммунизма, он доходит до безграмотности и подмены понятий: именует «религией» не веру в сверхъестественное, а веру в высокие идеалы. Все это, однако, не умаляет теоретической, познавательной и публицистической ценности работ С.Г.Кара-Мурзы. Да он, в общем-то, и не рвется в мессии, не навязывает своего мнения, не оскорбляет оппонентов. С ним есть о чем спорить. Но работы его, даже самые спорные, следует знать всякому современному марксисту. Ибо нет ничего хуже «революционера» и «марксиста», готового «делать революцию» где угодно, но не желающего знать и понимать даже свой собственный народ. Д.М.Дудко, кандидат исторических наук